Весной 2015 года в Малоритском районе проводились поисковые работы на местах боев 75-й стрелковой дивизии, силами солдат и офицеров 52-го поискового батальона Министерства обороны Республики Беларусь, 90-го поискового батальона Министерства обороны России. Непосредственным участником работ был руководитель департамента поисковой работы Российского военно-исторического общества Сергей Александрович Мачинский.
В своих очерках Сергей Александрович рассказывает о проведении поисковых работ. Я приведу его рассказы о раскопках в Малоритском районе (полностью материал "Крепость. Очерки") .

Брестская крепость. День первый.

Сбылась мечта — я в Бресте! Я был здесь и раньше как турист, как участник реконструкции событий лета 1941 года, а теперь я приехал работать, приехал искать тех, кто погиб здесь в жарком июне 41-го. Я солдат и в этот юбилейный год 70-летия Победы я приехал к тем, кто погиб в первые минуты, часы, дни той войны, погиб, еще не осознав, что случилось, погиб, но смертью своею приблизил эту Победу.

Как, скажете Вы, смог приблизить победу человек, ни разу не успевший выстрелить во врага, погибший во сне, не совершивший подвиг? Я долго думал об этом и раньше. Все, слышите, все погибшие в той войне советские люди — Герои, все как один, так считаю я, считают мои друзья, те кто занимается поиском. А почему? Потому что каждый принял на себя ту пулю, тот осколок, который мог бы убить другого, того кто дошел до Берлина, потому что, мелькнув в прицеле немецкого стрелка отвлек его и дал шанс другому, метнуть гранату, перебежать за бугорок, выстрелить и убить врага, бездыханным телом своим под гусеницами вражеских танков на секунду задержал их движение. Вот почему они герои! Для меня нет выше чести в это тяжелое время встать с ними в один строй, потому что сейчас уже идет война, война с памятью, война за правду, пока она идет на страницах интернета, в сообщениях СМИ, в высказываниях политиков. И в этой войне есть свои герои и свои предатели, те, кто предал память о подвиге предков, предал их отдавших жизнь за свободу и мир. И в этой войне они, павшие, нуждаются в нашей помощи, они не хотят забвения, они не хотят покоя, они хотят, чтобы мы помнили. И каждый найденный солдат снова встает в строй, своим возвращением напоминая: «Мы были, мы погибли, чтобы жили вы». Каждое возвращенное имя — это снаряд в тех, кто говорит, что было не так, что не такая уж она и Великая эта Победа. И вот мы в одном строю, павшие и живые, как у Симонова — «Живые и мертвые».

Кто-то из поисковиков сказал, что мы — это запоздавшая похоронная команда; и вот мы пришли, пришли сюда через 74 года после начала той войны, пришли за теми, кто вступил в бой и погиб в ней первыми. Я шел сегодня по казематам Брестской Крепости и говорил с ними, я говорил им, что мы пришли, мы помним о них и никогда не предадим их. Я нормальный обычный человек, но говорю с ними, потому что верю и знаю: они рядом с Богом, все они, павшие за свою Родину, — святые, стоят рядом с ним и смотрят на нас, иногда радуются за нас, иногда огорчаются, но всегда помогут. Это — мое, мне так проще жить, жить как можно честней и правильней, хотя и не всегда получается, но я стараюсь.

Стараюсь просто быть достойным, стараюсь сделать так, чтобы не повторилось то, что пережили они, чтобы моя дочь жила в мирной, спокойной и честной стране. А чтобы так было, страна должна быть сильной, сильной в первую очередь своим духом, а эту силу я беру у них. Ведь смогли же они отстоять ее свободу, смогли, не задумываясь, отдать за эту свободу свою жизнь, и не в праве мы быть хуже, просто не имеем такого права. Мы выезжаем на первую точку, где по имеющейся информации погибли наши солдаты и остались лежать на поле боя... У нас говорят: «Не мы их находим, а они находят нас...»

Брест. День второй.

Сегодня наша поисковая группа из солдат и офицеров 52 поискового батальона Министерства обороны Республики Беларусь, 90 поискового батальона Министерства обороны России и меня — представителя РВИО — проводила работы на территории Малоритского района Брестской области, где с боями отступали от границы части 75-ой стрелковой дивизии.

     
Солдаты 90-го поискового батальона МО РФ.
В центре учитель Мельникской школы, основатель музея, краевед 
Петр Иванович Кивачук 

Немного расскажу о системе поисковых работ в Белоруссии. Здесь за всю поисковую деятельность отвечает Министерство обороны, а вести ее можно только в присутствии или совместно с представителями 52 поискового батальона. Военные комиссариаты в течение года собирают от местных жителей и общественных объединений информацию об имеющихся на их территории неучтенных воинских захоронениях, проверяют эту информацию и отправляют заявку в Министерство обороны. Там составляют план и спускают его на батальон, параллельно принимая заявки на работы от общественников, в том числе из России. И потом в течение года личный состав батальона с привлечением общественников, представителей военных комиссариатов и местных властей, разбившись на группы, этот план отрабатывает, проверяя полученную информацию. Вот и мы сегодня отрабатывали один из таких информационных листов.

По имеющейся информации от старого лесника, двое красноармейцев предположительно из состава 75 стрелковой дивизии напали на немецкий дозор на лестной дороге в июне 1941 года и были убиты в перестрелке. Тела были захоронены лесниками еще тогда у дороги, при одном из них были какие-то документы, но ни имени, ни фамилии не сохранилось. Помнят только, что был он из Калужской области.

Машина доставила нас до лесной дороги, где нас ждали местные жители из числа инициативной группы, и пешим маршем мы двинулись на место. Через километр пути мы свернули на старую фронтовую дорогу.

Начало раскопок под Хотиславом.
На фото Петр Иванович Кивачук, непосредственно принимавший участие в поисковых работах

Вот по дороге по чистому залитому солнечным светом лесу идут солдаты армий двух братских государств, идут, чтобы вернуть из небытия тех, кто подарил им жизнь, подарил ценой своей жизни. Я смотрю в лица этих молодых парней и пытаюсь понять, о чем они сейчас думают, что чувствуют? Тем, кто лежит в той воронке, наверное, было столько же лет, сколько и им, только не было тогда двух разных стран, не было у них соцсетей и айфонов. А были способность к самопожертвованию, верность идеалам, дружбе, любви. Могли эти двое спрятаться в лесу, пропустить явно более сильного противника, просто убежать, но они вступили в бой, явно по нашим сегодняшним меркам безрезультатный и бессмысленный бой — и погибли.

А может не бессмысленный? Может и был у этого боя свой результат, стоивший этих двух жизней? Может, следующей ночью немецкий солдат, который убил у дороги двух красноармейцев, просыпался от страха в поту, вспоминая этот бой. Может, после этого боя он осознал, что нельзя победить эту страну, этих людей, которые цепляются за любую возможность убить врага, которые не жалеют ради этой возможности своей жизни… Может, если выжил, после войны рассказал своему сыну и внукам о том, какие люди живут в этой стране и как любят они свою Родину.

Может быть, так оно было. А сможем ли мы, смогут ли эти парни в случае, если, не дай Бог, придется повторить подвиг своих прадедов? Вот о чем я думал, идя к месту гибели неизвестных героев. И посмотрев в глаза солдатам двух стран, идущим в одном строю к могиле павших дедов, понял — смогут! «Почему? — спросите вы. — Ты экстрасенс? Ты великий инженер человеческих душ? Или ты политрук и сыплешь нам тут лозунги?» Нет. Я офицер, и я видел, как, молча печатая шаг, по старой фронтовой дороге идут солдаты, идут отдать дань памяти и вернуть из небытия таких же солдат. Они осознают свой долг, и они пришли за ними, они не болтают и не смеются в этом фронтовом лесу, они думают о тех, кто тут лежит, это уже не пацаны — это солдаты, пришедшие за своим побратимом, они не предадут. Я в это верю.

И вот оно это место, вот зарубка на дубе, оставленная много лет назад и обозначившая место, в корнях большого тройного дуба звенит железо. Дуб посадили лесники, чтобы отметить место, и сегодня без спецтехники мы не справились с ним. Он не хочет отдавать свою тайну, может он тоже считает честью расти над теми, кто отдал жизнь за Родину? Завтра мы вернемся сюда!

Я очень хочу увидеть этих ребят. Для меня всегда останки солдат — это не анатомический скелет человека, я пытаюсь увидеть их, какими они были тогда, стараюсь представить их живыми, для меня и для всех нас, поисковиков, это живые люди — солдаты.

Знаете, мы вообще счастливые люди. Нам не надо стоять в очереди чтобы прикоснуться к святым мощам, мы прикасаемся к ним ежедневно, и у нас у каждого много своих святых. Это те солдаты, которых мы нашли, они помогают нашим душам там, на небе, а мы здесь отвечаем за них на земле, храним и передаем память о них. До завтра, солдаты...

Брест. День третий, тяжелый.

Сегодня день начался с разочарований, а закончился триумфом и трясущимися от счастья руками. Захоронения под дубом не оказалось... Полдня 15 человек и трактор боролись с белорусским дубом. Победили, но под корнями ничего не оказалось. Еще одна точка, куда ушла вторая группа, также не дала результата. Хорошая погода и чистый сосновый бор не радовали душу. Не умеем искать? Не даются нам солдаты? Кто-то из нас виноват перед ними сильно?

После обеда, не очень надеясь на успех, двинулись проверять последнюю информацию, переданную только вчера местным поисковиком и, как его тут называют, «комсомольцем» (он работает в Белорусском союзе молодежи) Петей Пицко. Информация поступила от «неофициалов», не знаю, как назвать, может «черных копателей», может любителей монеток... Они якобы нашли останки якобы трех красноармейцев, и мы двинулись по их следам. НАШЛИ!!! В свежем раскопе, прямо у дороги в полиэтиленовом пакете останки, вещи, куски снаряжения...

На новом месте поиска

Вот зла не хватает на таких людей. Вот не знаете, что дальше делать с останками, зачем трогаете? Я обращаюсь ко всем, кто ходит в лесу с прибором, ищете вы свои железки ищите, зачем вам останки? Не знаете, что дальше, зачем начинаете копать и тревожить? НЕТ У НАШИХ СОЛДАТ ПОЧТИ НИЧЕГО! Патроны, кружка, котелок? Оно вам надо? А дальше перепутанные останки, утраченные вещи, имена и зацепки... Побойтесь Бога, ТАМ с вас они же спросят!!!

Так и тут вышло. При разборе останков стало понятно, что они принадлежат не 3 людям, а значительно большему числу, причем фрагменты от малых до крупных (черепа, фаланги, берцовые кости). Стали углубляться, кобура от ТТ, части портупеи, сердце замерло — ОФИЦЕР, как тогда принято было называть, Командир. Такой же, как я, принял бой и погиб здесь со своими солдатами через несколько дней после начала войны. Остатки планшета, зеркало, ручка, линейка, карандаши. Ниже еще останки, один череп, второй... 

Так как раскоп уже был нарушен, останки сильно перемешаны. Хотя грунт хороший, песок, и, если бы не «чернушники», можно было археологией взять четко всю воронку с полным пониманием, где кто, а так пытаемся разобраться, где кто, по размеру костей.

Хромовые офицерские сапоги, хорошо сохранились головки сапог и их нижняя часть, видно, что здорово они походили эти сапоги. И вдруг солдат из Белорусского батальона передает в тряпичном свертке... ПЕЧАТЬ!!! Латунную печать для пакетов. Я за свой более чем 16-летний поисковый стаж слышал о таких достаточно редких находках, но здесь, по первым военным дням, в нескольких десятков километрах от границы! Руки трясутся до сих пор...

К печати намертво прикипела 10 копеечная монета 1936 года... Возглас: «Медальон!» Кто не занимается поиском, не поймет, что это значит для поисковика, а после такой находки, как печать, можно лечь в яму с теми, кого нашел, просто от всплеска адреналина... Медальон ровно пополам разбит осколком, в нем даже сохранилась бумажная труха... Работали почти до темноты, пока подняли останки 7 человек, еще вроде двое в раскопе, завтра назад к нашим святым. Дорабатывать.

Печать на обработке. То, что видим. 184 Туркестанский Стрелковый полк, хотя погиб тот полк в начале войны почти в трехстах километрах отсюда в районе Гродно. Будем уточнять, все завтра...

Сил нет ни на что, даже писать, эмоции бьют ключом. Когда видишь вещи павших в хорошем опознаваемом состоянии, мыслям этим нет конца... Куда и откуда он шел в этих явно по заказу сшитых щеголеватых хромовых сапогах, со сбитыми квадратными головками? Ведь, если при нем печать для пакетов, это штабной офицер. Может, привез пакет, может, получал или сдавал документы еще до войны? Может, может, может... Миллион этих «может».

Нет, не заснуть. Хочется представить, какой он. Запыленный, небритый, усталый, но точно не растерянный и не сломленный. Ведь с ним солдаты. Его или нет, но они вместе приняли последний свой бой и не сдались, не ушли и не спрятались! А раз они остались с ним в этом последнем бою, значит, он был хорошим командиром! И все они пока неизвестные Герои! ЗАПОМНИТЕ: НЕТ НЕИЗВЕСТНЫХ СОЛДАТ, ЕСТЬ НЕИЗВЕСТНЫЕ ГЕРОИ! Все, кто погиб за Родину!

Брест. День четвертый. 

Спокойно на душе и тихо... Мы покидаем гостеприимный Малоритский район, его теплых душевных хозяев, военного комиссара подполковника-афганца Олега, поисковика-офицера запаса Женю, учителя истории Николая Ивановича, которые на протяжении нескольких дней были здесь с нами... Спасибо вам за прием и душевность!

Мы отработали все информационные листы по этому району. Как-то казенно совсем? Мы пришли ко всем, о ком помнили и сообщили. Этого мало, но мы или другие вернутся еще. В поисковой работе не бывает безрезультатных экспедиций, если подходить к делу досконально, работать до пота и не уходить, пока не убедишься, что все — точно никого нет. А когда убедишься, что все, тогда даже отвоеванная у старого дуба пустая яма — это тоже положительный результат. Значит, тут нет неупокоенных душ, и надо идти дальше и остальным сообщить, чтобы даром не тратили время, а шли к тем, кто еще ждет возвращения с войны, нас ждет.

Итог четырехдневной работы — 11 солдат. Много это или мало? Для меня и один вернувшийся — счастье... Бесит, когда начинают считаться. Их уже однажды превратили в цифры сводок, похоронок, надгробных плит. Но считать тоже обязательно нужно, чтобы знать и помнить, чего стоила Победа.

Сегодня доработали «размародеренную» воронку, всего в ней оказалось 10 человек. Погибли, скорее всего, в бою 25-26 июня 1941 года, когда 75 стрелковая дивизия предприняла попытку выхода из окружения. Хоронили, наверное, свои. Хоронили — громко сказано, постояли минуту в тишине кто жив остался и пошли. Да и то хорошо, если была такая возможность. Николай Иванович, учитель истории и краевед, показал немецкие фотографии: раньше тут было поле и болота. В 70-е годы ветераны ему рассказывали, что шли по грудь в воде по болоту, а как вышли на сухое, сразу приняли бой. Немецкий артполк и пехотный полк к тому времени оседлали высоты. Вот и наших похоронили на более-менее высоком месте, а все косточки в осколках мин и снарядов, все, все...  Зияет как рот, оскаленный зубами сосновых корней, яма, а в ней солдатики вповалку, друг на друге, а зубы белые блестят у черепов, все, как один, — молодые. Тут как осенило, вот он — оскал смерти. Не баба с косой, а яма... В ней парни молодые лежат, которые могли бы стать отцами.

Вот бы, думаешь, всех в мире политиков, от которых зависит, быть войне или нет, всех богатеев, которым всё денег мало, всё хотят на войне нажиться, согнать на эту яму. И заставить весь день в нее смотреть, в провалы глазниц пустых, в оскаленные в последнем крике рты, а потом извлекать их из ямы заставить. Хотя, нет, руки у них у многих грязные, нельзя им это доверять. Сами мы справимся. А смотреть до глюков, до боли в глазах, чтоб всю жизнь эта яма снилась, наверное, стоит. Да не приедут они, некогда им, надо новую войну стряпать, чтоб мошну посильнее набить. Только забывают они: в гробу нет карманов, а там их и встретят солдатики и Господь Бог, да и спросят, знаю точно, спросят… И, если кто из них читает эти мои слова, пусть задумается.

Писал я, помните, что не мы их находим, а они нас. Спросите, как? А вот сижу в раскопе, очищаю от песка и глины останки, чтоб не потерять ничего, песочек просеиваю, сложный очень раскоп, косточки хрупкие, много сосновых корней, что через тела проросли, да и мародеры здорово солдат потревожили, вот руку под тазовую кость засунул, чтоб ножичком снизу подчистить, и — бац... что-то в ладонь упало, вынул... МЕДАЛЬОН!!! ЦЕЛЫЙ!!! Вот и нашел он меня, солдат. И опять руки трясутся, как у алкоголика конченного, покурить надо, остыть...

В Белоруссии к таким находкам серьезно подходят. Вскрывать не стали, в песочек, пакетик и — в Минск в лабораторию. Это и правильно. Буду думать о нем и молиться, чтоб прочитали, ведь доверился он мне.

Выбрали всех, еще на полметра вниз углубились, чтоб спать спокойно, отвалы прозвенели металлодетектором, пуговички, крючки и монетки пропущенные собрали и покурить сели. Милицию ждем, чтоб документы подписать и останки передать, тут все серьезно — в этом вопросе порядок. Сидим курим, лесок сосновый, песочек: после войны засадили соснами, и болото высохло. Солнышко светит, птицы поют, лежат в ряд на подстилках косточки, наши поисковые солдатики рядом переговариваются… И вижу не косточки, вижу строй стоит: солдат 10 человек, молодые все, командир с ними, стоят и смотрят, как мы курим уставшие. А они бодрые, им к своим идти — туда на солнечное небо, ждут их там, давно ждут, вот и пойдут. Пойдут не далеко, на Курган славы в километре за деревенским кладбищем, на ту высоту, до которой 74 года назад не дошли и останутся там со своими боевыми товарищами. А мы дальше поедем на Брест, где еще ждут нас, и потому тишина и пустота в душе, и покой в ней...

А печать, найденная вчера, принадлежала командиру хозяйственного взвода 184 Туркестанского стрелкового полка. Там с полком пока не все ясно, часть его входила в 56 стрелковую дивизию, что под Гродно легла, а какие-то подразделения — в 75 стрелковую, что тут сражалась. Но разберемся мы, срок дайте.

Брест. Хорошие новости.

Завершился еще один рабочий день нашего сводного «гарнизона» Брестской крепости. Сегодня у нас две хорошие новости. Ребятами из регионального отделения в Татарстане ООД «Поисковое движение России» — Сашей Коноплевым и его товарищами — с большой долей достоверности удалось установить хозяина полковой печати, найденной нами в Малоритском районе Брестской области. Это — командир хозяйственного взвода 184 стрелкового полка 75 стрелковой дивизии лейтенант Дихно Иван Маркович, 1910 года рождения, уроженец с. Перволочная Прилукского района Черниговской области. Призван в 1933 году, пропал без вести в 1941 году. Это большое счастье — вернуть из небытия человека, ведь и для меня как для солдата было бы самое страшное не погибнуть, и сгинуть в небытии... И через 74 года, вернуться — это счастье, вернуться и вернуть. Знаете, мне кажется, что в идущей сегодня войне, каждое возвращение — это вставший вновь в строй солдат. Не штамп ли это? Не лозунг? Да нет. Потому что это лишний повод напомнить, какую цену они, именно они, советские люди, заплатили за Победу!

Найденная печать принадлежавшая Дихно Ивану Марковичу 

И жителям Украины, откуда родом Иван Маркович, есть повод напомнить, что не УПА и Бандера встретили в штыки немцев в июне 41-го в Бресте, а лейтенант ДИХНО ИВАН МАРКОВИЧ и его подчиненные — русские, белорусы, украинцы, латыши, эстонцы и другие солдаты многонациональной страны. Они насмерть стояли здесь, на границе, они отдали свои жизни без сомнения в правильности своего поступка. Да, им никогда не пройти маршем по улицам Киева, как сейчас маршируют те, кто стрелял им в спину. Но пусть помнят эти, что предали их еще раз за 30 американских серебренников, помнят, что сдохнут — и встретятся с Иваном Марковичем и теми миллионами украинцев, что отдали жизни за настоящую свободу своей страны. И придется держать ответ.

Все войны на Земле закончатся тогда, когда все люди всех национальностей поймут, что нет в мире лучшего или худшего народа, нет избранного, все одинаковы, среди каждого народа есть трусы и подлецы, есть герои, есть просто хорошие люди, а перед Богом все едины. Жить и жить хорошо, чтобы жилось счастливо всем, а не избранным, можно только вместе, вместе работая и созидая на благо своих детей, только так. Иначе конец будет цивилизации и планете под названием Земля.

Руководитель департамента поисковой работы Российского военно-исторического общества Сергей Александрович Мачинский
Июнь 2015 года

Поисковые работы в этих местах проводились с 27 апреля по 30 октября при участии 52-го специализированного поискового батальона Вооруженных сил  Беларуси и 90-го специализированного поискового батальона Вооруженных сил РФ. На территории Хотиславского сельсовета поисковики обнаружили останки 11 военнослужащих 75-ой стрелковой дивизии. Останки еще 10 солдат были обнаружены в июле у деревни Добросово Малоритского района.  Местный житель Василий Самосюк рассказал поисковикам, что в этих местах  в годы войны шли ожесточенные бои, в которых при выходе из окружения 27 июня 1941 года погибло много советских солдат. Значительную помощь в увековечивании памяти павших воинов оказал краевед, историк Петр Кивачук. Прах всех найденных защитников Отечества предан земле в конце октября 2015 года. Останки были перезахоронены у Кургана Славы на окраине деревни Хотислав со всеми воинскими почестями.

Вернемся к найденной печати 184-го Туркестанского стрелкового полка. С.А.Мачинский выше сказал, что 184-й стрелковый полк в июне 1941 года входил в 56-ю стрелковую дивизию, которая сражалась и погибла под г.Гродно. Прояснить ситуацию помогли документы ЦА МО РФ, исторические формуляры Управления 75-й стрелковой дивизии, 34-го стрелкового полка, штатно-должностная книга 75-й стрелковой дивизии и документы нашего товарища, исследователя 56-й стрелковой дивизии Романа Проскурина. К сожалению произошла ошибка в установлении личности найденного солдата.
Дихно Иван Маркович, 1910 г.р., уроженец Черниговская области, Прилуцкого района, с. Переволочная. Жена Дихно Анна Дмитриевна, с. Урсаловка Згуровского района Киевской обл. Брат Дихно Андрей Маркович, 1912 (1914) г.р., с. Белошапки Прилуцкого района. Лейтенант, командир хозяйственного взвода, 184 стрелковый полк 75 стрелковой дивизии. Пропал без вести в 1941 г. (ЦАМО ф. 33 оп. 11458 д. 516).
Иван Маркович был призван в РККА в январе 1933 года, окончил военно-пехотное училище. Проходил службу в 224-м стрелковом полку 75-й стрелковой дивизии. В 1938 году части 75-й стрелковой дивизии получили новую нумерацию, при этом 224-й стрелковый полк стал именоваться 184-м стрелковым полком 75-й стрелковой дивизии.  В мае 1939 года в ходе переформирования дивизии и переходе ее из Харьковского Военного округа в Ленинградский, 184-й (бывший 224-й) стрелковый полк 75-й стрелковой дивизии был переведен в 56-ю стрелковую дивизию с местом дислокации г.Псков, наименование полка оставлено прежним. В его составе находился и лейтенант Иван Маркович Дихно, который участвовал в составе 56-й стрелковой дивизии в советско-финляндской войне 1939-1940 годов. По окончании финской войны 56-я стрелковая дивизия была передислоцирована в Западный Особый военный округ, 184-й стрелковый полк дислоцировался в г.Лида Гродненской области. Здесь же в г.Лида проживала и семья Ивана Марковича Дихно, о чем в своем письме о розыске мужа пишет его супруга Анна Дмитриевна Дихно. Она, потеряв связь с мужем с первых часов войны была эвакуирована с другими семьями комсостава дивизии. Иван Маркович сражаясь в составе 184-го стрелкового полка 56-й стрелковой дивизии пропал без вести в июне 1941 года. Имя лейтенанта И.М.Дихно навсегда занесено в списки личного состава 56-й стрелковой дивизии и пусть ошибочно, но увековечено на Кургане Славы в д.Хотислав Малоритского района Брестской области.

Что же за печать тогда нашли в Малоритских лесах под Хотиславым?
Как уже говорилось, в мае 1939 года 75-я стрелковая дивизия находилась в стадии переформирования, при этом была произведена ротация полков и отдельных батальонов. Согласно планов Генерального штаба РККА в состав дивизии из 62-й Туркестанской стрелковой дивизии (бывшей 2-й Туркестанской стрелковой дивизии) был передан 184-й Туркестанский стрелковый полк (ранее именовавшийся 4-м стрелковым Туркестанским полком), получивший новое наименование 34-й стрелковый полк 75-й стрелковой дивизии. Полк участвовал в советско-финляндской войне 1939-1940 годов, за личное мужество и героизм в боях с белофиннами награждены более 20 командиров и красноармейцев 34-го стрелкового полка. По окончании финской войны, в мае 1939 года полк в составе дивизии был передислоцирован в Западный Особый военный округ с местом дислокации - военный городок п.Мышенки Мозырьского района Полесской области. В мае 1941 года - в составе дивизии был передислоцирован в Брестскую область, с местом дислокации в полевом лагере в районе озера Рогознянское. Здесь, на государственной границе СССР, в составе гарнизона 34-й стрелковый полк встретил Великую Отечественную войну. Героически сражаясь в течении первых дней войны, неся большие потери, 34-й стрелковый полк с тяжелыми боями начал отходить к п. Малорита на соединение с частями 75-й стрелковой дивизии. В период с 25 по 26 июня 1941 года 34-й стрелковый и 68-й артиллерийский полки пошли на прорыв из окружения в районе Меловой горы-рыбхоз Карпин - хутор Янувек, через шоссе Влодава-Кобрин. Всего в прорыве участвовало около 3000 бойцов и командиров. С тяжелыми потерями удалось прорваться через шоссе и отходить в направлении д. Хотислав и хутору Вишенки. Недалеко от д.Хотислав произошел бой с артиллерийской батареей и обозом гитлеровцев. Уничтожив в ходе боя более 300 фашистов остатки 34-го стрелкового и 68-го артиллерийского полков стали отходить в направлении Украины.
Через 74 года, на месте этого боя у д.Хотислав и были найдены останки советских воинов, у одного из которых была печать "Хозяйственного взвода 184-го Туркестанского стрелкового полка". Кому она принадлежала установить к сожалению пока невозможно. Одно можно сказать, что неизвестный солдат, прошел финскую войну и героически сражался в составе 34-го стрелкового полка 75-й стрелковой дивизии.

Хочется закончить эту статью словами Сергея Александровича Мачинского:
"Мы ищем эту память , мы хотим ее вернуть тем кто потерял, кто хочет помнить, мы хотим чтобы все , особенно молодежь поняли что такое война и главное как ее не допустить. Что каждый солдат отдавал свою жизнь за Мир и это крайний шаг! Войны нужно не допустить! Как ? Сделать свою страну сильной, что бы враг, боялся даже смотреть в эту сторону с дурными намерениями. Жить и работать не для себя, а ради своих детей, чтобы после Вашей смерти , они могли гордиться Вами, могли своим детям с гордостью рассказать благодаря кому они могут смотреть на голубое мирное небо и жить в сильной Великой стране. А мы должны помнить и рассказать им о всех Панфиловцах, о Николае Гастелло, Зое Космодемьянской . О лейтенанте Иване Дихно погибшем в бою на границе в июне 1941 года в Белоруссии и найденном через 75 лет в воронке от снаряда, неизвестном расчете 45 мм орудия найденного у дороги под Гжатском (Гагариным) раскатанном немецким танком , но не ушедшем с позиций , их нашли и собирали по кусочкам два дня. О неизвестном экипаже бомбардировщика СБ таранившего немецкую колонну у Можайска, от их тел не осталось почти ничего, только оплавленный дюраль в воронке у дороги. Рассказать о рвах Дулага 184 под Вязьмой , где лежат тела замученных десятков тысяч Защитников Москвы и сотнях тысяч других известных и неизвестных Героев. Мы должны рассказать им о параде 7 ноября и о том что большинство участников этого парада остались в полях под Москвой, мы должны вернуть им имена тех кто до сих пор лежит в этих полях, укрытый землей и снегом, пеленой безвестия и равнодушия. Мы должны вернуть им их имена и их подвиг, а павшим дать покой и бессмертие на гранитных плитах воинских мемориалов. Это наш долг перед живыми, мертвыми и еще не родившимися, потомками Великих людей."

В июне 2015 года состоялись первые похороны найденных воинов. Отдать дань памяти воинам погибшим 74 года назад, защищавшим Малоритскую землю от немецко-фашистских захватчиков пришли все жители д.Хотислав и д.Мельники.

Выражаю огромную признательность за помощь в подготовке материала руководителю департамента поисковой работы Российского военно-исторического общества Сергею Александровичу Мачинскому, Петру Ивановичу Кивачук - основателю музея в Мельникской средней школы, Роману Проскурину - .исследователю боевого пути 56-й стрелковой дивизии.